Беседа на радио СИТИ FM (87.9) с руководителем Федерального агентства по рыболовству Андреем Крайним

Рыбалка осуществляется свободно и бесплатно на территории Российской Федерации, за исключением ловли ценных и особо ценных пород рыб

Георгий Бовт: Здравствуйте. Я могу объявить гостя – Андрей Анатолиевич Крайний, руководитель федерального агентства по рыболовству.

Андрей Крайний: Добрый вечер.

Г.Б.: На сайте висит у нас такой опрос:

1) любительское рыболовство должно контролироваться государством, подчиняться особым правилам, как и охота;

2) никаких ограничений на рыбалку вводиться не должно.

Соответственно, мы вот прослышали, что готовиться два законопроекта «О любительском рыболовстве» и «Об аквакультуре». Вы случайно не в курсе, о чем это?

А.К.: Ну, конечно, в курсе. Об этом, кстати, только что состоялся разговор на совещании у председателя Правительства 7 сентября. В том числе шел разговор о проекте любительской рыбалки и об аквакультуре. Что касается любительского рыболовства: приготовленный нами законопроект говорит о том, что рыбалка осуществляется свободно и бесплатно на территории Российской Федерации, за исключением ловли ценных и особо ценных пород рыб. При этом в законопроекте исчерпывающий список этих рыб, числом 11 он приводится: т. е. это 3 вида крабов, это дальневосточные лососи и дикая семга атлантическая Кольского полуострова. Вот только в тех местах, где водится эта рыба, а реки все известные и понятные, и соответственно моря, только там могут создаваться рыболовные участки, где человек приобретают специальную путевку и рыбалка платная по существу.

Г.Б.: Вообще для всех или только для этих пород?

А.К.: Нет, только для этих пород. Больше того, могу сказать Вам, что на большинстве баз Кольского полуострова рыбалка не только платная, но и спортивная, то есть в отличие от любительской рыбалки спортивная рыбалка – поймал — отпустил. Вы вытаскиваете эту семгу после нескольких минут или часов борьбы, фотографируетесь с ней, а затем отпускаете. Для настоящих профессионалов нахлыста, а эта рыба ловиться нахлыстом, особый вид рыболовства, аристократия рыболовов-любителей – для них дело не в том, чтобы пожарить кусок рыбы, процесс же не в этом, а дело в охоте рыболовной. Вся остальная рыба ловиться свободно и бесплатно. Очень много копий было сломано по поводу фиш-карты: вводить – не вводить, шли опросы общественного мнения, кстати, очень живо обсуждали: меня поразило то, что гораздо больше было откликов, чем о законе об образовании, странное дело, но действительно – так по статистике. Наверное, не потому что нас не интересует образование, а потому, что…

Г.Б.: Ну, люди восприняли идею о платной рыбалке просто в штыки.

А.К.: Да.

Г.Б.: А в образовании оно там все сложнее.

А.К.: Это достаточно сплоченная категория людей. В результате закон был переделан. На моей памяти за постсоветский период наверное впервые. Закон был кардинально, радикально переделан, все эти нормы ушли, которые были внесены разработчиком, причем это вызвало бурю в интернете. Общество раскололось: по опросам у нас примерно 20% населения, которое сказало, что никогда, никому и ни при каких обстоятельствах платить не будет, а если введут платную рыбалку, то они начнут травить рыбу карбидом.

Г.Б.: Огорчило то, что её так мало?

А.К.: Огорчило то, что, понимаете, в чем дело: я не против бесплатной рыбалки, но давайте не обманывать себя – за это все равно кто-то платит. Что я имею в виду? Выпуск молоди, наши рыборазводные заводы, содержание штата рыбинспекторов, оно недостаточно, их очень мало. Кстати сказать, в этом обсуждении законопроекта любительской рыбалки тоже на моей памяти впервые люди требовали увеличить число госслужащих. Почему? Потому, что рыбинспектор – это де-юре государственный чиновник, который имеет право составить протокол. И рыбаки-любители, которые немножко смотрят вперед и заботятся о том, чтобы рыба осталась не только для них, но и для детей и внуков, говорят, что надо наводить порядок на воде. Сегодня на одного инспектора приходится 1тыс. км водного зеркала и физически невозможно это охранять. Меня что огорчило в этих 20%, на самом деле государство тратит деньги: примерно на это уходит (рыбоохрана, очистка русел, пока денег у нас только хватает на Нижнюю Волгу, на дельту, рыборазводные заводы, научные исследования). Надо понимать, что происходит у нас в водоемах, где мы находимся, и японцы, к слову сказать, в свое время не обращали на это внимание – и весь краб, который поедают японцы, или почти, 95% - это либо краб американский, либо канадский, либо российский – подорвали запас просто. Государство тратит примерно 2,5 млрд. в год на всю эту историю просто из бюджета. На сайте однажды появилась запись: «Вот я, допустим, не рыбак и не рыбачу никогда. Почему я должен платить за ваше хобби?» Ну, опять взрыв эмоций: нас заставят платить за грибы, за ягоды и т.д., но я вам хочу сказать, с одной стороны от Америки до Уганды деньги берутся, но просто уровень недоверия власти народу таков, что пользователи в интернете говорят, ну, мы все понимаем, что эти деньги, которые с нас взымаются – или украдут, или будут в бюджете там растворяться, опять, потратьте их на непонятно чего на какой-то мегапроект очередной , моей родной реки не станет от этого не холодно, не горячо, только все будет еще хуже. Мы как раз в первой редакции законопроекта говорили, что надо создать целевой фонд. Больше того, что если мы видим, что денег собрано много, то этот целевой фонд можно прямо на территории субъекта расходовать, хотя, конечно Тверь от Астрахани отличается по количеству рыбаков-любителей. Твери тогда не достанется, а река Волга одна и подходить к ней надо как к реке, а не к ускутам 300 -200км. Но, тем не менее, все эти дебаты в прошлом, остановились на варианте любительское рыболовство – свободно и бесплатно за исключением случаев, о которых я сказал

Г.Б.: Т. е. вы сумели в этой части защитить только ценные породы.

А.К.: Ценные породы и особо ценные. Понимаете, наш основной закон о рыболовстве

Полное название закона «Закон о рыболовстве и сохранении водных биоресурсов». Потому что если мы разрешим свободно и бесплатно, а еще и без каких-либо ограничений ловить ту же дикую атлантическую семгу, то через 2 года мы уничтожим ее популяцию.

Г.Б.: А сейчас она вообще никаким законом не защищена?

А.К.: Сейчас нет. Сейчас защищена тем, что существуют участки, пока новый закон не принят Госдумой, где существуют базы, путевки. Очень хорошо видно на примере Кольского п-ова: там, где этих баз нет, владельцы баз вместе с нами занимаются охраной, просто они заинтересованы, чтобы рыба была в реке, там этих баз нет – рыбу вырезали к сожалению. Такой патерналистский настрой части нашего населения: это кто-то должен, и должно государство.

Г.Б.: Да удивительно, что всего 20%.

А.К.: И должно государство. Дело в том, что очень многие рыбаки-любители, кто действительно ездит по стране с удочкой, кто ловит рыбу не только выходя на околицу своего родного села и видит, что происходит. Это очень хорошо видно по интернету, когда говорят, что не надо нам ничего запрещать, отпустите нас, дайте ловить нам свободные, бесплатные, где будем ловить сколько хотим, что очень важный момент. Другие пользователи пишут: «Был на улове, посмотрел на эти тонны мусора, которые вы оставляете – вы убиваете реку». А кто-то пишет в интернете, «а мы – закапываем». Послушай, будет половодье – все это размоет и все понесет в Каспий.

Г.Б.: Ну, и вообще, разлагается даже в земле.

А.К.: Полиэтилен и все остальное. И единственное ограничение, которое есть в этом законопроекте, это ограничение по суточному вылову, которого сегодня нет, и это большая беда и с этим согласны все участники дискуссии. Это общемировая практика: в СССР можно было ловить 5 кг в день, либо одну рыбу, если она больше, чтобы до маразма не доходить. Сейчас мы написали нормы, просто как некую дефиницию, и прописали, что в зависимости от бассейна, там Азово-Черноморский бассейн – значит там другие нормы. Второй вопрос, Дальний Восток – там конечно 5 кг нельзя ограничивать лосось, потому что это тот регион, где люди заготавливают рыбу на зиму действительно, а там нормы будут другие очевидно.

Г.Б.: Называлась плата.

А.К.: Да, лосось будет платным, но тогда вы сможете рыбачить: плата за лососевую путевку не сопоставима с тем, сколько эта рыба стоит в магазине. Понимаете, мы не можем сделать жителей Сахалина или Камчатки браконьерами де-факто, т. е. если мы им просто запретим, они ловить не перестанут, тогда мы будем гордиться показателями – сколько у нас протоколов, эта палочная дисциплина – мы видим, к чему она привела.

Г.Б.: Возьмите наушники, если можно. Виталий, здравствуйте, слушаем вас.

Виталий: Добрый день. Вы знаете, я рыбак, сам москвич и очень часто езжу на Волгу, раз 4-5 был под Кинешмой это буквально 15 км. Прекрасная рыбалка, прекрасное место, но в этом году я просто был свидетель: мы с егерем всегда ловим и там идет теплоход Астрахань-Москва, мы уже снимали ни видео и по другому, и видели, как они кидают, экипаж, не то, что люди, чтобы там где-то мусор не собирать – утром вся река в мусоре.

Г.Б.: Понятно, гадят под себя.

Виталий: Даже что обидно, заснял на видео, у меня в you tube есть этот теплоход. И второй момент: по поводу сетей не было разговора?

А.К.: Я просто не успел сказать.

Виталий: Раньше я к этим людям относился очень плохо, есть категория людей, которых я именно с финиша стал понимать: заброшенная деревня 2-3 дома и они говорят: «Ребята, мы здесь ловили и деды наши ловили, мы ловим для себя и продаем, у нас пенсии никакой что-то там мелочь. Честно говоря, людей, которые живит здесь только рыбой, их вообще забыли: водопровода, ничего нет.

Г.Б.: Вопрос поняли. Я бы уточнил, может, жителей таких как Кинешмы прировнять к каким то чукчам, национальным малочисленным народам.

А.К.: Давайте по порядку. Что касается мусора. У меня к вам огромная просьба: у нас есть на You Tube такое телевиденье Росрыболовства, если вы зайдете на сайт www.rosfishing.ru, сбросьте этот ролик на сайт. Во-первых, мы его покажем гораздо большей аудитории, а самое главное – мы можем провести расследование, потому что тот факт, о котором вы говорите, он не единичный, но нам нужны видеодоказательства, просто говорить о том, что экипаж какого-то теплохода намусорил – это разговор в пользу бедных, а вот когда у нас будет ролик – мы вместе с природоохранной прокуратурой доведем это дело до конца.

Теперь, что касается сетей. Мы в этом законопроекте любительской рыбалки, о которой мы говорим с вами Георгий, написали о том, что сети продавать можно, но это вид деятельности населению должен каким-то образом контролироваться, и человек, который покупает эту сеть, должен иметь разрешение на эту сеть.

Г.Б.: Разрешение на какую-то конкретную сеть?

А.К.: Ну конечно, сети же все разные. Если есть ситуация та, о которой рассказал Виталий, умирающая деревня и единственный источник пропитания – никаких проблем нет. У нас отделы, речь идет о московском территориальном рыболовстве, у нас отдел есть в каждом областном городе, Иваново, Владимир и т.д. Если доехать до такого отдела – никаких проблем, в течении дня выпишут разрешение, больше одного окна ни с кем разговаривать не надо. Она бесплатная. К концу года можно будет это делать в интернете, если будет такая техническая возможность. Это одна история, но, к сожалению, таких примеров меньшинство. Большинство людей, которые приходят на рынок «Садовод» московской кольцевой дороги или на другой какой-то, покупают километрами китайские капроновые сети и уничтожают Онежское, Ладожское, Рыбинское.

Г.Б.: Да я их уже в Москве-реке видел.

А.К.: Об этом и речь. Становиться просто опасно плавать, ходить на лодке, катере, запутываешься. Эти сети не гниют, когда ее видит рыбинспектор – он ее бросает, раньше проще было – сетями дорожили, они дорогие были, браконьер старался ее припрятать, а тут просто бросают в воду, она притапливается, ее не видно, ну и пошло-поехало. Я могу привести пример по 2011 г. что мы делаем: делается это очень просто: как правило хозяина никогда не найдешь, очень тяжело поймать человека во время постановки сетей. Делается очень просто: идет катер рыбохраны, бросается «кошка» за борт и начинает тралить. И мы вытаскиваем эти сети километрами. Чтобы осознать себе объем этой работы, могу сказать, что за год инспектора Рыбохраны России в целом вытащили 5 тыс. км сетей.

Г.Б.: А их можно идентифицировать будет?

А.К.: Невозможно. Но когда будет введена лицензия – да. Вы приходите, приносите разрешение, продавец в свой журнал вписывает номер разрешения, а дальше мы все найдем, кому давалось это разрешение – это не сложно. Скажу про охотников. Когда пытаются прижать охотников, жёстче их регламентировать, там все абсолютно понятно: какие патроны продали, кому, когда. То же самое будет и здесь.

Г.Б.: Т. е. технически это возможно.

А.К.: Абсолютно, это ничего не стоит ни государству, ни людям, поэтому это надо сделать, и тогда все будет понятно: кому выдавали, кто выдавал, у нас же электронная база.

Г.Б.: У нас следующий вопрос. Михаил, добрый вечер.

Михаил: Здравствуйте. У меня два вопроса. Что касается Дальнего Востока, то я знаю, нырял, там до 50 м выгреблено все, найти ничего невозможно. Что касается лосося, то я поспорил, так как я бывал в местах, где этого лосося сколько по берегах лежало, гнило, медведи чипорили. Может быть начать с того, что можно проконтролировать. Я считаю, что 100 судов проще проконтролировать, на удочку сколько не выловишь, как одни траулер отведет в Японию. Пограничников нагнуть, чтобы хотя бы раз. И что касается Кольского п-ова – были мы в прошлом году там, в принципе к берегу уже не подойдешь, везде базы местных начальников, депутатов, милиции, все, как у людей. Они хотят, чтобы потому что местные долбят семгу и краба там столько, что он по большому счету паразит. Может быть как-то сначала наверху отрегулировать проще?

Г.Б.: Спасибо, я думаю, что наш гость сможет сделать так, чтобы начальник милиции не имел рыбную базу.

А.К.: Спасибо. Так немножко сумбурно, но тем не менее попробую разобраться. Что касается лосося на Камчатке, поротая там рыба валялась или напоротая, во-первых, на Камчатке по подсчетам ученых самая большая популяция медведей в мире, там цифры плавают, то ли 25, то ли 35 тыс. медведей на 30 тыс. населения. Поэтому есть медведи и есть поротая рыба. Что касается браконьерства: могу сказать, я вернулся с Камчатки, на прошлой неделе там был, облетал, смотрел наши посты, мы там немножко изменили охрану – у нас там мобильные посты сегодня по рекам продвигаются. И наконец впервые за последние 20 лет получили вертолетные часы, получили деньги на то, чтобы оплачивать, и абсолютно уверены, сейчас многие им пользуются, просто 9,9 проблемы браконьерства на Камчатке решена. В этом году путины не валяется, при том что в этом году на Камчатке самой путины абсолютно рекордное, есть и 50 тыс. В прошлом году был абсолютный рекорд за 110 лет наблюдения по лососям 250 тыс. А медведи за счет чего, я думаю, три причины: во-первых, сама популяция на биологическом пике, второе – начали работать с браконьерами, потому что промышленные участки дали на 20 лет, и понятно, что их охраняют, и третья причина заключается в том, что систему такую создали, что скрывать уловы невыгодно. Раньше как было: на невод давали определенно количество тон, например 30, а пришло 400 – это же биология, что делать. Соответственно, надо ловить, и как только ты ее поймал – ты браконьер, следовательно надо договариваться, а как договариваться, у нас в России тоже понятно. Систему поломали. Что касается судов, если мы говорим о Российском флоте, не наших судов под флагами удобных стран, а наших – и на севере система контроля как раз работает очень хорошо. Но а по поводу пограничников я ничего комментировать не буду. Это другая тема.

Г.Б.: Ну ладно, давайте Михаил, задавайте вопрос, а после новостей наш гость ответит. Здравствуйте, в эфире.

Михаил: Добрый вечер. Подскажите, пожалуйста, в проекте закона о любительском рыболовстве опять нет такого понятия как потребительский промысел.

А.К.: Нет такого понятия. Что это за понятие такое?

Михаил: Ну, смотрите, это то, о чем говорили в предыдущих вопросах, когда люди живут в деревне и это регламентируется как любительское рыболовство для личного употребления.

А.К.: Вы сами отвечаете на свой вопрос. Понимаете, если мы говорим о любительском рыболовстве – это только для личного потребления. Существует запрет на продажу, тогда записывайтесь в рыбартель и занимайтесь этим как бизнесом. Если вы это делаете как любитель.

Г.Б.: Наш гость останется после новостей, хотя он болеет.

Роман, здравствуйте, вы в эфире.

Роман: Добрый вечер. У меня вопрос касательно подводной охоты в Астрахани. В прошлом году вопреки федеральному закону местными законами она была фактически запрещена, но хотелось бы комментарии господина Крайнего услышать. И второй вопрос: по Волгоградской области с подводной охотой связанный. Есть там такая рыболовная снасть, называется порядок, уже было пару случаев, ребята гибли на них, уже даже карты есть, звонили в милицию на воде стоят снасти и никто никаких мер не принимает. Как в этих случаях нам быть? Потому что мы своими глазами из-под воды видим все это безобразие и ничего не можем поделать.

А.К.: Спасибо, Роман. Что касается порядков: есть Волго-Каспийское управление, Геннадий Судаков, начальник этого управления, есть Волгоградский отдел этого управления, т. е. что ближе к вам, на наш сайт зайдите, там есть все адреса и телефоны, кстати, если вы в Москве, то Судаков завтра будет в Москве, звоните нам в Росрыболовство на сайте www.rosfishing.ru и мы эти порядки снесем.

Что касается подводной охоты, нет запрета и разрешения нет на подводную охоту, опять возвращаемся к ограничениям, которые нужны.

Г.Б.: Не сами вводили там региональные власти, я так понимаю.

А.К.: Я понимаю, почему они вводят. Я сам ныряю и могу вам сказать, что это одно из самых увлекательных занятий, которым я когда-либо занимался в жизни, сродни прыжкам с парашютов и байку. Очень интересно и очень красиво, и гораздо красивее у нас, чем в каком-то Египте. Но, знаете что получается, подводные охотники, в условиях, когда никакого лимита нет, убивают производителей, т. е. самых шикарных рыб (сазан на 3 кг никому не нужен там ли буффало стрелять карася, если сазан – то килограмм на 10-12, а если повезет то и 15, если брать щуку – то трехкилограммовая щука тоже никому не интересна, убивают лучших). Понимаете, нужно сделать две вещи: 1) надо ограничить всех, в т.ч. и подводных охотников неким лимитом ежесуточным; 2) есть отголосок в вопросе Романа по поводу порядка, к сожалению, у нас ничем не регламентируется и никто никого никак не готовит к этой подводной охоте, а это все-таки ружье, сжатым воздухом работает, но тем не менее человека можно насквозь. Люди погибают. Я знаю, когда погибали, в Астраханской области никто не объяснил, что нельзя стрелять в большого сома под водой. Почему нельзя? Он разворачивается и кидается на тебя как собака, либо он уходит в стакан – это такой камыш по кругу, довольно ровный круг – вы не успеете оглянуться, когда вы окажетесь в этой чащобе и не на будет встать, потому что там болото – это одни вариант. Второй вариант – когда сом разворачивается и кидается на человека. Мне Сан Саныч рассказывал, бурят из Астраханской области, его затащило в камыши, он говорил, что еле успел ружье выбросить. Или неосторожное обращение с оружием, да, не огнестрельное, да, травматик – но можно человека насквозь проколоть.

Г.Б.: Нет этого в законе?

А.К.: Нет этого в законе. Сейчас ничем не регламентируется, для этого не нужен закон. Мы готовим поправки в правила рыболовства со списком магазинов, где эти вещи будут регламентироваться, но изначально, нужно принять закон, где будут ограничения по вылову. Потому что мы сейчас с вами услышали печальные истории Кинешмы, люди там гибнут от голода, у них там нечего есть – это правда, но есть и другая правда – 4 аквалангиста, стоя на астраханских раскатах и двое по 200 кг, т. е. уже приезжает народ со своими заморозочками филе и вывозят, но это уже промышленное рыболовство.

Г.Б.: И никак не ограничено.

А.К.: Об этом и речь.

Г.Б.: А вот еще второй законопроект «Об аквакультуре», что он за зверь такой?

А.К.: Аквакультура – важный зверь, нужный, необходимый, это выращивание рыбы в искусственно созданных условиях.

Г.Б.: Почему нельзя объединить это в один?

А.К.: Это совершенно другой. Если взять Кодекс рыбного хозяйства, то можно. Это несколько другой вид деятельности, это сродни выращиванию пшеницы, правда, условия другие.

Г.Б.: Что даст закон, собственно говоря?

А.К.: Давайте скажу, для чего он нужен, а потом что даст. Дело в том, что Советский Союз сначала, а потом Российская Федерация проспали биологическую революцию, которая произошла во всем мире за последние 20 лет. Мы близки к пику, т. е. больше чем человечество ловит сегодня ловить практически уже невозможно, иначе начнем подрывать все биологически цепочки. Когда мы говорит, вот, уничтожили, разорвали какую-то популяцию рыбы – это же биологическая цепь и непонятно, какие будут последствия от того, что исчез краб завтра начнут вымирать киты. Так вот, аквакультура позволяет вырастить, она за 20 лет стремительно развивается. Китай, например, общий мировой вылов и выращивание 58 млн. тонн страшно сказать, из них 42 млн. тонн Китай выращивает рыбы. Занимает первое место в мире. Чтобы было понятно, где китайцы, а где все остальные второе место занимает Индонезия, которая выращивает 3,8 млн.

Г.Б.: А ловит сколько?

А.К.: Что он там ловит, Господи.

Г.Б.: А у нас какое соотношение?

А.К.: Вылов 4,3 млн. – это промышленное рыболовство, считая рыбаков-любителей, и выращивание – 140 тыс. А СССР никогда этим не занимался: мы ловили в дальних экспедициях, ловили в мировом океане, ловили по всему миру.

Г.Б.: Удивительно, это довольно непростой, но понятный бизнес.

А.К.: И СССР также влились, дошли до 3 млн. и вот уже 5 лет растем, никто этим никогда не занимался. В законопроектах к этому закону подступались много раз, первые варианты были 10 лет назад. Сейчас этот законопроект прошел первое чтение в Госдуме в прошлом году и как раз на совещании 7 сентября, о котором я вспоминал сегодня, председатель правительства дал поручение, я бы назвал это не поручением, а командой либо приказом, внести до конца сентября в Госдуму подготовленные поправки правительства. Что самое главное этот законопроект дает? Мы на уровне понятийного аппарата прописывает господдержку, потому что сейчас стартовать без господдержки невозможно, не вырастет просто, экономики не будет. И что самое главное в этом законе – это то, что описываются права собственности. Что происходит сегодня? Дальний Восток, Приморский край – вы можете получить участок, ну, не получить, а вырыть его на коксе, высадить трепанга, сидячий, никуда он не плавает.

Г.Б.: А я приду и его заберу?

А.К.: Мало чего вы придете заберете. Трепанг сейчас в Красной книге. Когда вы вырастите трепанга и начнете собирать своего собственного, кстати, подводные пловцы собирают трепанга, подводного ежа, ладно, браконьеры какие-то. Но когда вы будете собирать своего трепанга, к вам подойдет дяденька контролер и скажет: «А на основании чего вы собираете? А чем докажешь, что он твой?» Объект естественный, среда его и никак воду не огородишь.

Г.Б.: Дичь какая-то. Т. е. это только в пруду рыбу можно выращивать?

А.К.: Мы, собственно говоря, и выращиваем в основном прудовую. Есть несколько проектов по форели в Мурманской области, объемы пока что смешные. В Норвегии выращивают более 1 млн. тонн форели в год, все знают норвежскую форель и семгу, не буду комментировать. У нас большая часть страны, к сожалению, для аквакультуры не приспособлена, по одной простой причине – холодно. Когда вы начинаете греть воду, выращивая рыбу, экономика кончается, но Мурманская область, кусочек Архангельской, Карелия – это арктические гольцы, холоднолюбивые рыбы, это форель и семга, Приморский край и юг Сахалина – неисчислимые богатства в выращивании всех морских гидро.

Г.Б.: Небось, Норвегия то больше нас выращивает?

А.К.: Норвегия выращивает больше 1млн., мы – 140 тыс. А мы можем трепанга, гребешка, мидий выращивать – там уникальные природные условия. Китайцы говорят, если человек съедает одного трепанга в день – ему лекарства не нужны, в 40 раз сильнее женьшеня, причем женьшень вызывает привыкание, это тем, кто любит одну ложечку женьшеня в день. На китайском языка Владивосток называется Город трепанга, потому что того трепанга, которого они выращивают, гидробиология такова, что у них трепанг раз в 10 хуже по качеству по своим особенностям.

Китайцы говорят, если человек съедает одного трепанга в день – ему лекарства не нужны

Г.Б.: А в Владивостоке кто-то берет на себя смелость выращивать?

А.К.: Вы знаете, во-первых, наши ученые этим давно занимаются, мы научились наконец то выращивать трепанга. И сейчас очень многие компании ждут отмашки, как только закон будет принят, а мы его примем на осенней сессии в этом году, я вас уверяю, будет взрывной рост – будем выращивать не как Китай 40 млн. тонн, но мы можем выращивать продукцию с абсолютно уникальными свойствами и это будет не миллионы тонн, но будут миллионы долларов.

Г.Б.: Проект еще не согласован в правительстве, как я понимаю? Там есть у него оппоненты.

А.К.: Есть оппоненты. Допустим, комитет экономического развития говорит, что нельзя вводить новое лицензирование по сетях, нельзя вмешиваться в бизнес нам чиновникам. Ну, понимаете, это разные вещи: когда к вам приходит пожарник и вас штрафует, что у вас нет третьей двери или второй, когда мы говорим, что это поможет бороться с браконьерством – это другая история. А что касается закона «Об аквакультуре» — разные есть. Самая жаркая дискуссия происходит с министерством финансов, потому что Минфин говорит нам, если вы убираете господдрежку, мы с удовольствием вам согласуем. Норвегия выращивает сегодня больше миллиона тонн форели и семги в год. Правительство Норвегии выделяло по 2, 5 млрд. тонн ежегодно в течении 15 лет: они субсидировали электроэнергию, они выдавали бесплатно малька, они не брали за водопользование; сейчас потихоньку они начинают поддержку убирать, т.к. компании стали на ноги. «Мария Харвест» — самая дорогая компания со всей отрасли.

Г.Б.: Только на долго?

А.К.: Это процесс не простой. Потом, рыба аквакультурная от рыбы, которая живет на свободе, может болеть, бывают вспышки. У нас в прошлом году лосось заболел и цена тогда на мировом рынке пошла вверх. Но, понимаете, у человечества другого выхода нет. Контролировать качество нужно безусловно, но прирастить…

Г.Б.: Они это согласуют или нет или это будет решать правительство?

А.К.: Я думаю, что мы найдем решения вместе с нашими коллегами из Минфина, иначе просто не развить. Я думаю, мы сумеем объяснить, целый ряд в эти дни будет согласительных совещаний. Полагаю, что до срока, которое поставило правительство, мы все-таки вложимся и внесем очень важный законы. Если закон «О рыбалке» такой звонкий, резонансный, то «Об аквакультуре» — не каждого касается, но закон очень важный для страны. Мы больше человечество, не мы Россия, не может приростать рыбалка в океане, 98 млн. тонн, которые мы все ловим – это предел, а нас становиться все больше. По докладу ООН, каждый житель Земли в среднем съедает 15 кг рыбы в год, 20-25 кг в год без аквакультыры океан не выдержит, поэтому выход только один – выращивать. Для нас что важно, для жителей центра России – это возможность есть свежую охлажденную рыбу в аквакультурах, потому что понимаете, с Дальнего Востока самолетом рыбу не довезешь.

Г.Б.: Я хотел о свежей рыбе как раз спросить. Вы у нас не первый раз уже и еще в один из предыдущих ваших визитов был такой Лужков Юрий Михайлович, вы с ним бодались по поводу сети магазинов. Его сейчас нет. А что случилось с магазинами?

А.К.: Вы знаете, сейчас гораздо более конструктивно правительство в Москве, я говорю совершенно искренне и серьезно – другие люди с совершенно другой ментальностью, потому что Юрий Михайлович, к слову сказать, никогда не был против магазинов «Океан». Он топал ногами, отдавал приказы, указывал, но система уже во внутрь себя никакой команды не пропускала, была такая упругая среда, которая всё отталкивала.

Г.Б.: Заросла.

А.К.: Конечно. У всех были свои интересы, свой бизнес. Я никогда не забуду, как один чиновник, не уровня мэра или вице-мэра, но в Правительстве Лужкова, к нему пришли наши воодушевлённые рыбаки. В очередную мою встречу с Юрием Михайловичем, сказали: «Вы хотите помещение?» «Да», — говорят. «Хотите у Киевского вокзала?» «Отлично». «Хотите во Внуково?» «Да». «Ну, по 200 тыс.» «Чего?» «Долларов за место». «У нас таких денег нет». Ответ чиновника: «Если у Вас нет таких денег, что ж Вы пришли тогда бизнесом заниматься?» Это настолько далеко зашло, что у чиновника было искреннее недоумение, что если у людей нет 200 тыс. долларов на взятку, то о каком бизнесе можно говорить. Сейчас мы с Правительством Москвы очень плотно работаем. У нас есть уже перечень помещений, которые Правительство Москвы готово отдать, но не все помещения нам подходят, то есть, де-то нет проходимости, де-то это внутренние дворы новостроек, где люди не увидят. Подбор этих помещений занимает более длительное время, чем я рассчитывал, а во-вторых, очень сложный механизм того, как сделать так, чтобы эти помещения доставались людям по небольшой цене взамен на обязательства не задирать цену на товар, то есть должна быть социальная аренда, тогда будет социальная цена на рыбу.

Г.Б.: Это с трудом укладывается в действующее законодательство.

А.К.: Да, но есть механизм. Мы потратили какое-то время для того, чтобы его разработать. Эти помещения принадлежат Москве, самому городу. А город готов отдать их в Росимущество, то есть обратить их в имущество казны. И казна, Росимущество, готова закрепить их за нашим стратегическим ГУПом Росрыбресурсами, который передаст их, мы это проконтролируем, он нам подчиняется, передаст по цене «1-5» рублей метр, чтобы издержки свои собственные оплатить без прибыли.

Г.Б.: Они как-то должны будут контролировать цену.

А.К.: Конечно, подписывая договор аренды мы естественно пропишем, что имеем право контролировать цены.

Г.Б.: Ориентировочно когда всё-таки появится эта сеть в Москве?

А.К.: Хороший вопрос. Если бы я был начинающим чиновником, я бы сказал, что через 2 месяца, но я понимаю, что дело не всегда в том, что кто-то не хочет что-то сделать, а порой тяжело проворачивается механизм по абсолютно объективным причинам, поэтому я надеюсь. Магазин в Балашихе есть уже, в Питере есть магазин. То есть мы уже на подступах к Москве. Я надеюсь, что в 13-ом г. я смогу прийти в студию и сказать: «Ура, Георгий, мы открылись!»

Г.Б.: Отлично. Хотелось бы рядом с домом. Ещё вопрос: что с осетром на Каспии. Вы описали ситуацию на Камчатке, там она приближается к нормальной, с браконьерством. На Каспии, мне кажется, она несколько иная.

А.К.: Да. Она осложняется двумя вещами. Первое, это ситуация с браконьерством, которая существует на Каспии. Не а Астраханской области, а в Калмыкии и Дагестане.

Г.Б.: Понятное дело. Там перспектив обуять его нет.

А.К.: Там надо комплексное решение принимать. Самые знаменитые браконьеры Российской Федерации живут в Сулакском районе. Если меня услышат дагестанцы и нагайцы, которые там живут, то пусть не обижаются, потому что это чистая правда, там занимаются браконьерством все, но повальная безработица, там был Сулакский рыбокомбинат при СССР.

Г.Б.: Как в Кинешме практически.

А.К.: Ну, 80 % безработица. Мы сейчас ведём переговоры, нашли компанию одну – это выходцы из Дагестана, которые живут и работают в Москве, которые сказали, что они готовы поднять этот завод из руин. Он был приватизирован, потом это всё благополучно заросло крапивой и развалилось. Сейчас парадокс в том, что у нас появляются легальные рыбаки. Мы даём возможность работать, люди привозят эту рыбу, а в Дагестане её некуда деть: ни заморозить, ни переработать, ни засолить.

Г.Б.: Видимо, это действительно должны делать эти местные, которые разберутся с теми местными.

А.К.: Мы договорились с Президентом Дагестана, что этой осенью в Москве или прямо там на месте, поедем в Сулак, привезём представителей этого бизнеса для того, чтобы договориться о том, что они восстановят этот комбинат, это будет их собственностью, но таким образом хотя бы дадим людям выбор. Когда вы ловите человека за браконьерством, то он говорит: «А куда я пойду работать?» А если мы даём условия и возможности, и при этом человек продолжает заниматься браконьерством, то тогда уже совсем.

Г.Б.: А мораторий будет на вылов осетра?

А.К.: 4 страны поддержало. Сейчас ведём очень тяжёлые переговоры с Туркменистаном, не видимые миру слёзы, потому что…

Г.Б.: И Иран согласен?

А.К.: Да, уговорили, Казахстан уговорить было проще всего, Азербайджан уговорили, сейчас ведём очень тяжёлые переговоры с Туркменистаном, но они пока закрепили свою позицию. Я надеюсь на очередную встречу лидеров 5 стран Каспия, которая должна произойти в конце нынешнего — в начале следующего года. Мы, во всяком случае, текст моратория уже написали, как нам было поручено.

Г.Б.: На сколько лет он предполагается?

А.К.: Хотя бы на 5, потому что вся та работа, которой мы 5 лет занимались по выпуску молоди осетровых, уже приносит плоды. В Северном Каспии достаточно много осетра, он молодой – 2-3-х летний, пока ещё он не созрел для того, чтобы метать икру, но он появился. Съёмки показывают, что осетра много. Если сейчас ввести мораторий, то я не исключаю, что через 5 лет после окончания моратория мы сможем начать промысел осетра. Раньше я полагал, что на это уйдёт лет 15, ну, Бог даст, справимся за 10.

Г.Б.: Дай Бог, чтобы и с другим справились. Спасибо Вам большое. В результате своей информационно-пропагандистской деятельности Вы добились успеха на сайте, потому что, когда Вы начали говорить, то позиция, что любительское рыболовство должно контролироваться государством и подчиняться особым правилам как и охота, набирала 20 %, а сейчас уже 43. Но 57 – других, которые за «никаких ограничений» и т.д. Спасибо!

А.К.: Спасибо Вам.

Скачать аудиозапись.