Исследования по аквакультуре. Из опыта ТИНРО

В сложном комплексе, который представляет собой рыбное хозяйство, аквакультура является наиболее изменчивым направлением, неоднократно обнаруживающим в процессе развития взлеты и падения. Первые шаги относятся к началу прошлого века, когда работы по лососеводству шли параллельно с лососевыми промыслами. Затем на долгие годы это направление было забыто в пылу масштабного освоения богатейших ресурсов Дальнего Востока. Об аквакультуре напоминали редкие посещения советскими делегациями соседней Японии, нашего главного конкурента в борьбе за господство в мировом рыболовстве. В конечном счете конкуренция сыграла свою положительную роль, и было принято государственное решение развивать отечественную аквакультуру. При этом подход был в духе тех времен: советская аквакультура должна быть масштабной, как все советское хозяйство, и индустриальной, основанной на высокой механизации труда.

Следующий зигзаг в развитии этого направления был обусловлен перестройкой, когда если и вспоминали аквакультуру, то в части использования ее для прикрытия незаконной рыбохозяйственной деятельности в прибрежных водах.

В настоящее время аквакультура находится на пути очередного подъема, при этом надо признать, что на сей раз ее развитие базируется не на командах сверху, а на вполне определенных интересах бизнеса. К этому процессу подключилось государство, что нашло отражение в разных формах материальной поддержки. Если раньше инициатива исходила от науки, призывающей рыбаков заниматься аквакультурной деятельностью, то в последнее время все чаще звучат сетования мариводов на то, что от науки приходит недостаточно серьезных разработок, связанных с новыми прогрессивными технологиями. При этом не обходится без предложений о структурных преобразованиях в науке. Так, в последнее время высказывается мнение о целесообразности создания специализированного института аквакультуры, который бы осуществлял научное обслуживание развивающейся подотрасли. При этом такой институт предлагается сделать самостоятельным, не входящим в структуру ТИНРО-Центра. Самостоятельность гипотетического научного подразделения объясняется тем обстоятельством, что, якобы, «ТИНРО-Центр является сырьевым институтом, и аквакультура для него непрофильное направление».

Надо сказать, что представления о ТИНРО-Центре как о сырьевом институте складываются из современного порядка финансирования рыбохозяйственной науки. Ведь в настоящее время государственные средства направляются в основном на сырьевые исследования.

В какой-то мере в пользу самостоятельности аквакультурной науки говорит и международный опыт, традиционно являющийся для россиян решающим аргументом. Действительно, в соседней Японии существуют научные коллективы, занимающиеся только аквакультурой. Как правило, это небольшие префектуральные станции, финансирующиеся из бюджетов префектур при поддержке местного бизнеса. Однако необходимо отметить, что основные научные исследования в области аквакультуры все-таки ведутся в комплексных рыбохозяйственных институтах не только общегосударственного, но и префектурального подчинения. При этом государственные институты всегда многопрофильные, где аквакультура соседствует c другими научными направлениями: по исследованию сырьевых ресурсов, переработке и т.д. Таким образом, опыт Японии, как и других стран с высокоразвитой рыбохозяйственной наукой, указывает на различные формы организации научных исследований по аквакультуре, которые напрямую зависят от различных заказчиков и источников финансирования – государственного, местных бюджетов, прямого участия бизнеса. Что касается российской рыбохозяйственной науки, то, как хорошо известно, она финансируется только государством и рассчитывать на другие источники в обозримом будущем по-видимому нет серьезных оснований.

Если ориентироваться на чей-то опыт в развитии аквакультуры, то вполне оправдано учитывать и свой собственный – аквакультурная деятельность ТИНРО измеряется уже сорока годами. Организованная в начале 70-х годов прошлого века лаборатория аквакультуры затем была преобразована в отдел, который к концу 70-х годов насчитывал около ста сотрудников. Еще тридцать человек обслуживали научно-экспериментальную базу аквакультуры на острове Попова. По существу, в структуре ТИНРО был организован институт аквакультуры, укомплектованный высококвалифицированными кадрами и располагающий одной из лучших в стране экспериментальной базой. Исследования велись широким фронтом, охватывая все основные группы культивируемых гидробионтов: рыб, моллюсков, ракообразных, иглокожих, бурых, красных и одноклеточных водорослей.

Кроме традиционных специалистов – биологов – в институте работали инженеры, обеспечивающие техническими разработками сложные технологические процессы. Специализированная лаборатория занималась болезнями культивируемых гидробионтов. В этот период были разработаны основы биотехник всех перечисленных объектов и были созданы большие научные заделы. Различные проектно-конструкторские организации и опытно-экспериментальные участки промышленных предприятий доводили разработки ТИНРО до практической реализации. И здесь важно отметить, что масштабные работы по аквакультуре, проводимые сотрудниками ТИНРО, велись параллельно с обширными исследованиями в других рыбохозяйственных направлениях.

Восьмидесятые годы прошлого века на Дальнем Востоке были годами бурного развития всей рыбной промышленности. Общий вылов неуклонно рос, росли мощности рыбопромыслового флота, расширялась география промысла. В таких условиях естественно росли и объемы сырьевых исследований, и численность ученых, занятых в сырьевых направлениях. На развитие аквакультуры деньги выделялись дополнительно, в частности, на создание экспериментальной базы на острове Попова. Однако в условиях существовавшего тогда лимита численности, выделенных средств все-таки не хватало, и аквакультуру приходилось развивать за счет других научных направлений, по мнению руководства отрасли, не столь актуальных в то время. Были ликвидированы лаборатории механизации технологических процессов, а затем существенно сокращено довольно мощное направление промышленного рыболовства. Кадровые вопросы решались как за счет специалистов из других научных институтов и вузов, так и за счет внутренних ресурсов.

Таким образом, параллельно с решением главной задачи – расширения районов промысла и обеспечения роста объемов вылова – ТИНРО смог в очень сжатые сроки сформировать и быстро развить новое научное направление, внесшее существенный вклад в развитие отечественной аквакультуры. Можно с полной уверенностью сказать, что быстрая организация нового работоспособного научного коллектива в рыбохозяйственной среде вряд ли была бы возможной за пределами ТИНРО. Это находит подтверждение и в судьбе научных коллективов, выделившихся из структуры ТИНРО и получивших самостоятельность или перемещенных в другие организации. Отмеченные выше лаборатории механизации и промышленного рыболовства не смогли стать научным ядром проектно-конструкторских организаций, как было задумано руководством отрасли, и быстро растворились в конструкторской среде. Столь же неудачной оказалась и более поздняя реформаторская акция по объединению технологов ТИНРО с конструкторами Дальтехрыбпрома для создания НПО «Дальтехрыбцентр». Такое НПО было создано, но ученых там вскоре не оказалось.

Приведенные выше примеры убедительно показывают, что попытки структурно реформировать дальневосточную рыбохозяйственную науку, придав самостоятельность отдельным направлениям ТИНРО, обычно оборачивались неудачами. Изначально возникшая как комплекс, органично соответствующий сложному рыбохозяйственному комплексу, дальневосточная рыбохозяйственная наука в форме ТИНРО, а позднее ТИНРО-Центра, на протяжении восьмидесяти восьми лет уверенно сохраняла свою продуктивность, включая и самые трудные перестроечные годы. Такая стабильность в значительной мере связана с тем обстоятельством, что у ТИНРО всегда был один и тот же заказчик – государство, содержащий и финансирующий деятельность института. В прошлом государство выступало в роли заказчика у науки в виде крупных рыбохозяйственных структур, а после реорганизации экономики – в виде федерального органа исполнительной власти. Различные негосударственные рыбохозяйственные структуры, возникшие на базе промышленных объединений, остались на позициях, подразумевающих, что науку должно содержать государство, и в этом плане по сей день ничего не изменилось. Что касается аквакультуры, то ожидать участия бизнеса в качестве серьезного заказчика научных исследований нет реальных оснований. Марихозяйства только становятся на ноги и сами нуждаются в финансовой помощи. Значительно большими возможностями обладают региональные бюджеты, имеющие такие источники, как средства, поступающие в качестве компенсации за нарушение экологии. Если рассматривать перспективы создания самостоятельных научных структур аквакультурного профиля, то вполне логично отнесение их к организациям регионального подчинения и финансирования по типу японских префектуральных станций. Основная задача таких научных коллективов – научно-практическое обеспечение деятельности марихозяйств. В настоящее время такие работы проводит ТИНРО-Центр, в силу крайнего дефицита материальных и людских ресурсов оставляя без должного внимания обширный перечень научных проблем, которые должна решать сегодня рыбохозяйственная наука в сфере аквакультуры.

Аквакультура, как известно, относится к наиболее наукоемким направлениям рыбохозяйственного комплекса. Она базируется на фундаментальных научных дисциплинах и в то же время требует научного сопровождения самих производственных процессов. Перечень наиболее актуальных научных проблем чрезвычайно широк – от оценки экологической емкости прибрежных акваторий до вопросов селекции и болезней гидробионтов. При этом значительная часть таких проблем тесно граничит и даже переплетается с исследованиями биоресурсов и среды их обитания.

Следует особенно подчеркнуть, что проведение аквакультурных исследований именно в бассейновых институтах, где основная научная деятельность сегодня связана с оценкой состояния биоресурсов, диктуется особенностями дальневосточной аквакультуры. Как известно, в большинстве стран с высокоразвитой аквакультурой морские хозяйства базируются на акваториях, практически лишенных естественных ресурсов, уничтоженных человеком. То есть побуждающим мотивом к занятию аквакультурой и послужило отсутствие ресурсов, нужных человеку.

Что касается дальневосточных морей, то деятельность человека в прибрежных районах здесь никогда не была столь интенсивной, чтобы привести к таким негативным последствиям, как у наших южных соседей – Китая, Кореи, Японии. Поэтому культивируемые объекты в наших водах повсеместно соседствуют с естественными ресурсами. В этой связи, оценивая перспективы развития науки, связанной с аквакультурой, можно заключить, что она может носить разные организационные формы, и это подтверждается не только зарубежным, но и отечественным историческим опытом.

Лев Бочаров, генеральный директор ФГУП «ТИНРО-Центр»

Валерий АКУЛИН, заместитель генерального директора ФГУП «ТИНРО-Центр»